МОНИТОРИНГ СМИ: Добровольно-принудительная молитва

Не могу не откликнуться на тему статьи Леонида Чуркина «Православная коллективизация», поднятую в «КП» за 21 января.

Мне пришлось сталкиваться с этой проблемой (точнее, с ее отражением в школьном преподавании) примерно с 1999 года. Хорошо помню первые областные и межрегиональные совещания, проходившие в педуниверситете. Педагоги и священники говорили о том, что в школы вновь пришло слово Божье, пришла святая церковь. И тут же давали «методическую рекомендацию»: если кто-то начнет вспоминать о том, что по конституции мы как-никак светское государство, назвать «Закон Божий» культурологическим курсом для общеобразовательных школ. А на потенциальных оппонентов подобного «возвращения к истокам духовности» нашли средства эффективные и простые: их заранее просили не выступать, просто не приглашали или клеймили как противников возрождения России.

Вскоре этот по существу религиозно-миссионерский курс «Основы православной культуры» (ОПК), направленный на превращение школьников в паству для РПЦ, получил еще более привлекательную обложку духовно-нравственного воспитания. Сама формулировка, весьма несуразная с точки зрения педагогики и психологии (что-то вроде «молодой щенок» или «биологическая ботаника» - нравственное и так считается частью духовного), «по умолчанию» подразумевала именно церковное, богословское значение этого термина. Почему в школе иконы? Да ведь у нас не просто нравственное, а «духовно-нравственное воспитание»! Религиозное воспитание в школе закон не позволяет, а невнятное «духовно-нравственное» - пожалуйста. Сотрудницы органов образования из Минска и Гомеля, приглашенные в Курск на одно из совещаний, делились впечатлениями об услышанном:

- Предложи мы приглашать священников на педсовет, а детей на церковные праздники – завтра бы уже не работали.

В Белоруссии в общем-то законы не намного строже наших, просто они там соблюдаются. Хотя закон можно и не нарушать в лоб. Нельзя открывать храмов в государственных учебных заведениях, зато можно, к примеру, сдать часть территории в аренду церкви – закон вроде не запрещает. А потом уже строить на арендованной территории. От духа закона – одно воспоминание, зато буква соблюдена.

Родители, отвечавшие «да» в анкетах типа «Я хочу, чтобы мой ребенок изучал основы православной культуры - да/нет», и не подозревали, какой роскошный подарок они делают Курской епархии РПЦ. Эти данные ложились на стол представителям власти всех уровней, руководителям органов образования как неоспоримые свидетельства горячего желания большинства наших граждан уже воцерковить своих детей, дать им не религиоведческое или культурологическое, а религиозное образование и воспитание.

После чего оставалось только, посетовав на несовершенство наших законов и упрямство курских юристов, запрещающих открывать храмы в школах и начинать уроки с молитв, срочно принимать меры к внедрению курса ОПК во всех детских садах, школах и ссузах. Родителей просто ставили перед фактом: будет курс ОПК – пишите заявление. Если, конечно, вы не хотите, чтобы ваш ребенок остался невоспитанным невеждой, да еще и стал в классе белой вороной.

Выражаясь юридическим языком, имело место одностороннее нарушение договорных обязательств. Комитет образования, который должен был создать благоприятные условия для внедрения программы ОПК, выполнил свои обязанности на сто пятьдесят процентов. В области не осталось ни одной школы, где бы курс не вводился факультативом или даже уроком. А лаборатория Русской школы, обязавшаяся подготовить приемлемую для светских учебных заведений программу и пособия, выдала вместо обещанного культурологического курса курс откровенно вероучительный, где вместо принятых в культурологических и религиоведческих текстах формулировок «как считают христиане…» или «православные верят, что…» господствовало агрессивное «купите икону», «выучите молитву», «мы должны верить», «мы почитаем» и т.п.

Этот подход, оставивший от культурологии рожки да ножки, объяснялся необходимостью более эффективного воздействия на уровень нравственного сознания (читай: на степень приверженности церковному вероучению) ребенка. Курский вариант, принятый под разговоры о необходимости скорейшего улучшения нравственности, опередил своей настойчивой рекомендательностью известные учебники Бородиной, которые даже церковный проповедник диакон о. Андрей (Кураев) упрекал в излишнем для школы навязывании вероучения. Многие родители быстро разобрались в том, что, собственно, предлагает школа под видом изучения национальных традиций. Один из знакомых в ответ на мой вопрос о том, почему забрал своего сына с факультатива, ответил:

- Обещали о православной культуре детям рассказать, а сами с ними молитвы учат.

Одним словом, курс «Основы православной культуры» в области в настоящее время попросту отсутствует, равно как и учебные пособия к нему. А внедряемый под этим названием вероучительный курс подается как основное средство в программе духовно-нравственного воспитания.

Проводится конкурс «За нравственный подвиг учителя», который честнее было бы назвать «Кто похвалит церковь лучше всех». Из разноплановых, довольно сильных работ по нравственному, патриотическому воспитанию шанс попасть на федеральный уровень у нейтральных по отношению к православию был невысок. Проводящиеся «Знаменские чтения», декларирующие синтез религиозного и научного знания, по сути возродили цензуру (естественно, не научную).

О том, что существуют и другие программы по изучению религии, этики, основ православной нравственности, религиозного искусства родителям вообще предпочитали не сообщать, и в анкетах и при опросах они даже не упоминались. Произошел очередной переход из крайности воинствующего атеизма в крайность воинствующего клерикализма с полным пренебрежением к «золотой середине» заинтересованного, взвешенного разговора со школьниками о вере и религии.

Вот таким образом многие весьма достойные, но не имеющие явной миссионерской направленности программы оказались в разряде «невостребованных», то есть просто неизвестных в области. Именно так в области внедрялся, с активным включением административного ресурса, курс ОПК. Естественно, ни один чиновник не даст официального приказа об обязательном проведении факультатива, по определению добровольного. Но педагогические коллективы, в обязанности которых как раз входило рассмотрение и утверждение новых курсов в рамках вариативного компонента, вынуждены были принимать его независимо от реальной потребности школы, иногда в ущерб действительно нужным занятиям.

Однажды я порекомендовал учителю изоискусства программу «Религия и ее памятники» как наиболее подходящую для класса с углубленным изучением предметов художественно-эстетического цикла. Он ответил, что школу обязали ввести курс «Основ…» во всех классах и на другие факультативы часов просто не осталось.

Вынужденно появилась «двойная бухгалтерия». Доходило до курьезов – курс поручали вести тем же преподавателям, факультативные часы которых (физика, математика, литература) были из-за него ликвидированы – ну чтобы не обижать человека. Естественно, старшеклассники на этих «занятиях ОПК» часто продолжали готовиться по нужной для поступления в вуз дисциплине.

Однако был и другой подход в подборе преподавателей, негативность которого отмечают и сами священники, например, о. Олег (Чебанов), – по признаку явной внешней набожности учителя. О перестроившихся Мариваннах, рьяно проверявших детей на предмет отсутствия крестиков, а ныне столь же истово рекомендующих их ношение, вам расскажут в каждой второй школе.

О. Тигрий (Хачатрян) в интервью и телепередачах неоднократно предостерегал от поспешного осуждения быстро «сменивших ориентацию», мудро замечал, что никто, кроме Бога и самого человека, не имеет права делать выводы об искренности его убеждений. Только вот мешает принять как должное эту новую религиозность тот факт, отмечавшийся и авторами статей в «КП», что показное пристрастие к господствующей церкви (именно к церкви, а не к вере) стало чем-то сродни принадлежности к КПСС: и лояльности к режиму, и ступенькой к карьерному росту.

Интересно, приди завтра из министерства депеша, подкрепленная выступлением президента, а то и самого премьера, – срочно ввести в школах курс научного атеизма, как скоро пойдут отчеты о повсеместном выполнении и стопроцентной поддержке населением? Самое смешное, что большая часть действительно поддержит, выступая уже не за атеизм, а против церкви, точнее, ее стремления влиять на все сферы жизни Справедливости ради скажу, что единственный высокопоставленный человек в области, с большой трибуны подчеркнувший, что изучение ОПК не должно идти с нарушениями закона, - не чиновник от образования, а … архиепископ Курский и Рыльский Герман.

Именно в угоду церкви Курская область постоянно представлялась как «моноконфессиональная», при этом никого не волновало, что реальный процент воцерковленных людей, т.е. не заходящих иногда в храм поставить свечу, а регулярно исповедующихся и причащающихся, весьма невысок. В результатах анкетирования фигурировали заведомо невероятные цифры в 95 и более процентов родителей, желающих воспитывать своих детей в духе православной церкви.

Студенты отделения журналистики во время практики провели анкетирование родителей по курским школам. Из нескольких сот опрошенных (цифра для надежных статистических выводов недостаточная, но более полных данных у меня, к сожалению, нет) примерно две трети выбрали для своих детей курсы «История религий» и «Религия и ее памятники». Но даже из оставшейся трети выбравших курс ОПК большинство отвергло варианты преподавания курса священником и воцерковленным, верующим, человеком, остановив выбор на варианте «компетентный, но нейтральный по отношению к церкви человек».

Вариант же изучения ребенком Закона Божия выбрали всего двое. Этот пункт я включил в анкету, чтобы выяснить, какое количество родителей действительно хочет воспитать своего ребенка верующим и готово отдать его в воскресную школу. (Кстати, такие школы по типу воскресных церквей (в том числе, естественно, РПЦ) можно открывать и в помещениях обычных школ по согласованию с администрацией, и есть специальное министерское письмо, которое это разъясняет. Эти занятия могут начинаться с молитвы, их может проводить священник, не имеющий педобразования, – т.е. условия проведения занятий ОПК здесь не обязательны.

Одно «маленькое но» - эти занятия не должны иметь ничего общего ни со школьным расписанием, ни с факультативами, ни тем более с уроками. Казалось бы, вот самая надежная и законная форма религиозного просвещения для детей из православных семей – однако на практике часто видишь попытку совместить школьный курс с вероучительным, да еще и обязательным для всех.

Первым районом области, откликнувшимся на нашу просьбу и проведшим фактически полное анкетирование родителей, был Обоянский. (Пользуясь случаем, благодарю отдел образования и методкабинет). Результаты его даже для меня оказались неожиданными. Рассчитывая на 20 - 30 процентов сторонников светского (не путать с атеистическим!) изучения религии, я узнал, что их, оказывается, по району больше половины – 56, а в некоторых классах – 80 и более процентов.

Однако попытка ввести курс «История религий» даже в старших классах встретила сопротивление: мол, область у нас православная, в плане и программе по нравственному воспитанию никакой истории религии нет – так что ОПК, и никаких вольностей. Хочется напомнить, что вообще-то по закону у нас не президент, губернатор или министр образования, а только родители выбирают направление религиозного образования для своего ребенка.

Ситуация по области в целом несколько прояснилась в 2009 году после проведения – уже по инициативе министерства – анкетирования по вопросам преподавания религии. Мнение родителей теперь оценивалось не по анкетам закрытого типа «да\нет», а с большим количеством вариантов. Это показало, что, хотя и существуют районы (Рыльский, Большесолдатский) с превосходящим большинством, выбравших ОПК для своих детей, по многим другим востребованность курса «История религий» весьма значительна (Железногорск, Курчатов, Обоянь, Фатеж и др.), но даже в этих районах школы не могут выполнить этот реальный социальный заказ. Это ли не «православная коллективизация» ?..

Евгений СИЛАКОВ,
доцент кафедры социально-
гуманитарного образования Курского института
непрерывного профессионального образования.

Источник: «Курская правда»