Я ни о чем не жалею.
Если бы была возможность, я бы многое в своей жизни сделал по-другому. Я бы больше слушал отца. Я бы внимательнее читал в школе. В колледже я бы поехал в краткосрочную миссионерскую поездку. Я бы вместе со своей женой прошел более тщательную подготовку в вопросах воспитания и усыновления детей.
Но поскольку Бог суверенен, было бы несправедливо называть что-либо из этого «сожалением». Я бы поступил по-другому, но я не нахожусь в плену чувства вины. Божье провидение привело меня туда, где я сейчас нахожусь. От меня не требуется открывать Его тайны, но я должен повиноваться Его явленным повелениям.
И все же в комнате все еще есть слон. Я работаю в миссионерской организации. Я написал книгу по богословию миссий. Я понимаю, что 3 миллиарда людей на планете не имеют доступа к Евангелию. Естественно, я часто задаю себе вопрос: «Должен ли я был стать миссионером?».
В разные периоды моей жизни у меня были веские причины остаться в родной стране, чтобы служить Христу. Иногда я использовал наивные отговорки. Возможно, как и у меня, ваши причины не заниматься миссионерской деятельностью представляют собой смесь хорошего и плохого. Были ли у вас когда-нибудь следующие мысли?
’Бог не призвал меня’.
Я знаю, что часто говорил себе такие слова: Мне не нужно быть миссионером, потому что Бог не призвал меня. И в этом есть доля истины.
В грандиозной схеме Божьего замысла большинство христиан не отправляются в далекие края в качестве миссионеров. На протяжении всей истории большинство христиан оставались на месте. (Конечно, исторически большинство людей оставались на месте). И обычный Божий план для верующего часто предполагает служение Христу с того же жизненного пути, на котором он или она были обращены (ср. 1 Кор. 7:20).
Но это неправда, что мы должны слышать голос Бога или видеть чудесное знамение, чтобы быть призванными в миссионерство. Лучшее определение призвания связано с сочетанием нужды, желания, возможности, квалификации и одобрения со стороны поместной церкви.
В немногих других сферах мы считаем разумным ждать божественного голоса, прежде чем действовать. Мы работаем, чтобы выжить. Мы переезжаем в другой город ради лучшей школы. Мы женимся по любви. Но когда речь заходит о том, чтобы нести Евангелие народам — Божья цель для Его народа, восходящая к Бытию, — мы часто бездействуем и ждем дальнейших указаний.
Конечно, Бог может вести людей на всемирную жатву необыкновенным образом. Но мы должны быть осторожны, используя отсутствие такого опыта в качестве оправдания.
’Миру не нужны западные миссионеры’.
Многие из нас слышали аргументы светского мира против христианских миссий. Колониализм, империализм и «белое спасение» — все это вероятные возражения неверующих против того, чтобы христианин отправлялся за границу. И эти возражения могут лишить нас ветра в парусах.
Один молодой человек, которого я наставлял, однажды рассказал мне, что его профессор в якобы христианском колледже пытался отговорить его от миссионерства, потому что сама миссия — это всего лишь пережиток колониализма. Подобные возражения необходимо тщательно взвешивать и обдумывать, иначе они могут угасить миссионерский дух. Но даже те, кто уже привык отвечать на эти избитые возражения, часто могут позволить более тонким оправданиям закрасться в свое сердце.
В начале учебы в колледже, когда я впервые задумался о своем месте в мире, я был убежден, что поддержка местных миссионеров — лучший (и, возможно, единственный) жизнеспособный метод миссии. Западные люди, в конце концов, требуют гораздо более высокого уровня жизни, и им требуется больше времени для изучения языков и культур. Учитывая, что многие преданные верующие на национальном уровне выполняют невероятную работу с гораздо меньшими затратами, стереотипный американский миссионер кажется бледным по сравнению с ними.
Для молодого человека, нацеленного на комфорт и карьеру, было нетрудно увлечься моделью миссии, которая позволяла мне, в общем, оставаться дома. Однако в то время я не думаю, что в достаточной степени задумывался о тех недостигнутых, невовлеченных языковых группах, в которых нет верующих. Этим народам нужен кто-то со стороны. И в некоторых ситуациях чужаку даже легче открыть двери.
’У меня есть дела поважнее’.
Не думаю, что я когда-либо признавался вслух, что у меня есть «дела поважнее», чем служение погибающим. Немногие христиане признаются в этом. Но мы можем выразить это, не говоря об этом.
Некоторые из наших рассуждений имеют смысл. Студенческий долг, например, заставляет многих откладывать или медлить с миссионерской карьерой. (Хотя миссионеры могут получить прощение студенческого кредита). Когда моя семья находилась в процессе усыновления, мы не могли покинуть родной штат, не нарушив юридический процесс. Возможно, для вас Бог открыл дверь для служения неверующим в вашем районе, школе или семье.
Разница между здравым смыслом и оправданием часто заключается в мотивации. Действительно ли мы, подобно Павлу, искренне стремимся распространять знание о Христе, где бы мы ни находились (2 Кор. 2:14)? Или мы подобны тем, кто в притче о пире использовал дом, семью и бизнес как вежливые оправдания, чтобы отклонить приглашение следовать за Христом (Лк. 14:16-24)?
Истории, которые мы рассказываем себе, влияют на все: на наше эмоциональное состояние, отношения и жизненный выбор. То же самое верно и для нашего решения о международной миссии. Хотя мы не должны принимать эти решения, основываясь на чувстве вины, мы должны быть уверены, что наши истории основаны на реальности.
Наше решение
На данный момент Бог провидчески — через обстоятельства и мудрость других людей — дал нам с женой понять, что у нас есть миссия, которую мы должны выполнить на данном этапе нашей жизни здесь, дома. Мы пришли к выводу, что наши желания, дары и возможности лучше всего согласуются с ролью отправителей и мобилизаторов миссий.
Но принять такое решение — это не то же самое, что принять решение не участвовать в выполнении Великого поручения. Призыв служить на линиях снабжения, а не на передовой — это все равно призыв к тем же усилиям. А служение в миссии Христа ведет к жизни без сожалений.
