О единстве
Сегодня часто можно услышать, что русские, узбеки, американцы, кавказцы слишком разные, чтобы комфортно сосуществовать.
Если разбираться, то проблема не в том, что мы не хотим друг друга принять, а в том, что каждый несет слишком большой груз культурного наследия, либо наоборот обделен таковым. Раньше считалось, что литература, музыка, искусство прокладывают дорожку к сердцам других народов, но последнее время каждый народ формирует свое собственное искусство, непонятное другим.
Что уж говорить про различие в мышлении полов, которое в оркестре с языком, культурой, социальным статусом и личным багажом обособляет нас в такой степени, что становится понятно, как можно сказать родной сестре «ты меня никогда не поймешь» и пойти повеситься.
Грустная мысль. Но, в некотором роде, библейская.
Боль нельзя передать, как и радость.
В Библии есть интересный стих, записан в Притчах 14:10: «Сердце знает горе души своей, и в радость его не вмешается чужой.» И если Библия неоднократно упоминает «всякое колено, всякий язык», то с чего мы взяли, что культурные различия так легко перешагнуть?
Можно ли растворить одиночество в христианском общении? Сложно сказать. Во Христе – если мы в Нем живем для Него и умираем для себя – мы одно, каких бы расы, культуры, положения, пола ни были (Галатам 3:28). Это возможно только когда Христос все во всем (Колоссянам 3:11, Иоанна 17:21). Но эта - идеальная картинка, и она не бывает реализована абсолютна какой бы то ни было церковью, потому что церковь состоит из неидеальных людей. Даже настоящая дружба - явление менее редкое, чем подобное единство (1 Царств 1861, Притчи 18:24).
И правда, сложно даже представить, что такое – единство. Сможем ли мы хоть когда-то стать выше наших культур, если даже небесные обитатели знают, что пришли из «каждого колена и языка и племени» (Откровение 5:9, 7:9). Мне кажется, что хотя Христос и положил конец вражде между народами (Ефесянам 2:14-18), само культурное наследие Он не упразднял. Ведь если «на Небе» не женятся и не выходят замуж, мы не перестаем быть мужчинами и женщинами.
Павел призывал церковь быть одного понимания, духа и цели (Филиппийцам 2:2, 1:27, Римлянам 15:5-6) будучи подражателями Христу (Филиппийцам 2:5-8). Но при этом от трений никуда не денешься. Павел, может быть, и принимал своих слушателей, но при этом он сумел настроить их против себя (2 Коринфянам 6:11-13, 7:2-3, 1 Коринфянам 11:17).
Павел пытался для Еллинов быть Еллином (1 Коринфянам 9:19-22), и никто не осуждал его за его жажду спасения для Иудеев (Римлянам 9-11) или за то, что Иудеи были его семьей (Колоссянам 4:11).
Также женщины в Новом Завете служили и пророчествовали. Мужчин они ничему научить не пытались (1 Тимофея 2:12), но вот женщина женщине могла вполне много чего рассказать (Титу 2:4). И это как раз тот случай, когда различия не упразднялись, а подчеркивались.
Мы пытаемся подражать Христу в сочувствии радости и горю (Римлянам 12:15), но наши попытки неуклюжи. Даже Дары Духа не даруют нам совершенства в сочувствии – Елисей смог распознать совет Сирийских царей, но не сердечное горе матери (4 Царств 6:8-12; 4:27).
Я бы сказал, что нам, как церкви, следует поработать над стремлением не к единству, а к близости. Потому что когда мы определяем церковь как место, где нас поймут и примут, мы верим, что сами уже наделены этими качествами (и перестаем к этому стремиться), и не замечаем вокруг себя тех, кого ранили, или кто считает нас фарисеями. Что еще страшнее – такие люди уходят из церкви, не успев узнать о Том, кто точно поймет и примет со всеми тараканами.
Иисусово сочувствие
Когда мы определяем церковь как место, где нас поймут и примут, мы верим, что сами уже наделены этими качествами.
Только Бог, сотворивший нас такими разными, может до конца понять каждого из нас (Псалом 139 1-6). Он сочувствует нашей боли (Исайя 63:9) и считает наши слезы (Псалом 55:8). Он приходит нам навстречу и осеняет нас Своей благостью (Исайя 30:18). Мы рождаемся с потребностью знать и быть узнанными – Он знает нас и открывать нам Себя (1 Коринфянам 13612).
В Иисусе Бог становится ближе. Он стал человеком и Сам прошел через наши переживания (Евреям 4:15).
И в то же время, Он сделал больше, чем посочувствовать. Взять Закхея с его фобией близости, считающего, что с дерева все тоже хорошо видно. Иисус находит его, подходит к этому дереву, но не садится на соседнюю ветку, а призывает его идти за Собой, даже до Своего Древа. Перефразируя стих из Притчей, Иисус пришел не для того, чтобы забрать боль Закхея. Он пришел пригласить Закхея вкусить от Его боли и Его радости.
Только Крест может стать нашим единством. Только у Креста мы можем стать одним.
Джон Эспи для «Релевант», ноябрь ’13.
Перевела Мария Федичкина
