Я сразу извиняюсь перед теми, кому это испортит радостные хлопоты подготовки к Рождеству, но лучше об этом поговорить загодя, пока мы еще только развешиваем гирлянды и расставляем фигурки в вертепе. Иисус родился не в хлеву! Более того, в Новом завете нигде даже намека нет на то, что божественный младенец появился на свет в жилище для скота.
Откуда же люди взяли эту идею? Мне представляется, что причины тут три: проблемы с пониманием грамматики и лексики, незнание палестинской культуры того времени и традиционное толкование.
Пожалуй, традиционное токование происходит от «мессианского» прочтения книги Исайи 1:3 :
«Вол знает владетеля своего, и осел – ясли господина своего; а Израиль не знает [Меня], народ Мой не разумеет».
Упоминание яслей в истории Луки, подразумевающее животных, заставило средневековых иллюстраторов изобразить вола и осла, в почтении стоящих рядом с новорожденным Господом, ну а для натуральности картинки пришлось изобразить эту сцену в хлеву. А где еще следует находиться животным? (А вот и не обязательно в хлеву, знаете ли!)
Вторая причина, которую можно считать основной – это значение греческого слова «каталума» в ев. от Луки 2:7. В ранних переводах это слово значится как «гостиница»:
«И родила Сына своего Первенца, и спеленала Его, и положила Его в ясли, потому что не было им места в гостинице».
Причина для такого перевода была веской. Это слово в греческом переводе Ветхого завета (Септуагинте) обозначает общественное место для гостеприимства (Исх. 4:24 и 1 Царств 9:22). Этимология этого слова довольно широка. Происходит это слово от слова «каталуо» (отвязывать или развязывать), т.е. распрягать лошадей или отвязывать тюки. Но есть и довольно весомые свидетельства для использования этого слова в совсем другом значении. Этим словом обозначалась отдельная комната, в которой Иисус с учениками разделил последнюю трапезу (Мк. 14:14, Лк. 22:11, у Матфея о комнате ничего не сказано). Т.е. это такая гостиная комната в частном доме. А вот когда Лука говорит о «гостинице» (Лк. 10:34) в притче о добром самарянине, там использовано слово «пандохеон», обозначающее место, где принимают путешественников, караван-сарай.
И разница в определениях здесь вполне понятна:
Каталума (гр.) – свободная комната или горница в частном доме или деревне, где принимали странников и где не взималась никакая плата. Не то же самое, что гостиница или караван-сарай.
Пандохеон, пандокеон, пандокиан (гр.) – в 5 веке до Р.Х. в Греции гостиница для приема странников (пандокиан == «всех принимающий»). Пандохеон состоял обычно из общих трапезной и спальни, отдельных комнат для путешественников не предполагалось.
И третья причина кроется в нашем понимании (да, да, вы догадались) исторического и социального контекста рождественской истории. Во-первых, сложно представить, что Иосиф, возвратившись в землю своих предков, не был бы принят своими родственниками, даже если они были не очень близкими родственниками. Кен Бэйли, известный своими исследованиями палестинской культуры первого века, так комментирует эту ситуацию:
Даже если он никогда там не был, он мог появиться на пороге дальнего родственника, перечислить свой генеалогический список, и все – он среди друзей. Иосифу лишь стоило сказать: «Я Иосиф, сын Иакова, сын Матфана, сын Елеазара, сын Елиуда». И немедленной реакцией было бы: «Добро пожаловать, что мы можем сделать для тебя?» Более того, если в деревне был хотя бы один член его семьи, Иосиф был обязан найти его и предстать пред ним. А уж как один из членов всем известного дома Давида, он имел право воспользоваться гостеприимством большинства людей, которые «ради Давида» были бы рады распахнуть двери своего дома.
Еще в копилку доводов: дизайн палестинских домов того (да и даже настоящего) времени помогает понять всю эту историю. Как утверждает Бэйли, большинство семей жили в однокомнатных домах с небольшим закутком для загона животных на ночь, а также с комнатой-пристройкой или пространством на крыше для гостей. Комната, в которой жила семья, обычно имела несколько ямок на полу, заполненных соломой, чтоб животным было чем питаться, когда их запускали в дом.
Такое однокомнатное проживание вместе с животными, запущенными на ночь, можно прочитать в нескольких отрывках Евангелия. В Мф. 5:15 Иисус говорит:
«И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме».
И это бессмыслица, если только не все живут в одной комнате. А в Евангелии от Луки Иисус говорит об исцелении женщины в субботу (Лк. 13:1-17):
«Не отвязывает ли каждый из вас вола своего или осла от яслей [то же самое слово, что в Лк. 2:7] в субботу и не ведет ли поить?»
Интересно, что никто из оппонентов Иисуса не говорит: «Нет, я не трогаю своих животных в субботу», потому что им всем приходилось выводить животных из дома утром. Кстати, о «ведет ли попить» говорит один из поздних манускриптов. В более ранних фразы о «попить» нет.
Итак, что же тогда значит не было места в «каталуме»? А значит это то, что многие, как и Иосиф с Марией, приехали в Вифлеем, и комната для гостей уже была занята родственниками, пришедшими ранее. И родители Господа остались ночевать вместе с семьей, в главной комнате дома, и именно там Мария родила Иисуса. Самым естественным местом в доме для рождения ребенка и были эти заполненные сеном углубления в полу. Там, где кормили животных. А идея о том, что они были в хлеву, отверженные и одинокие, не выдерживает критики ни с точки зрения грамматики, ни с точки зрения культурной ситуации того времени. Бэйли с восхищением цитирует одного раннего исследователя:
«Тот, кто хотя бы раз был в палестинской деревне, знает, что гостеприимство их настолько велико, что вам до боли будет не хватать возможности побыть одному. Там вообще невозможно избавиться от постоянного присутствия кого-нибудь рядом. Мне приходилось сбегать в поля, чтобы хоть чуток побыть наедине с собой и подумать».
В рождественской истории Иисусу не грустно и одиноко вдали от всех в хлеву, поэтому не надо ему выказывать сочувствие. Иисус родился посреди своих родственников, со всеми вытекающими из этого последствиями и вниманием. Зная это, мы должны в корне изменить свой подход в проповеди истории Рождества.
Остается лишь один вопрос. Точной интерпретации истории прихода Спасителя в мир не слышно уже очень давно. Бэйли цитирует Уильяма Томсона, пресвитерианского миссионера в Ливан, Сирию и Палестину, который в 1857 году пишет:
«Мне кажется, что рождение Христа случилось в обычном доме обычного крестьянина, и ребенок лежал в хлеву, который по сей день можно встретить в домах фермеров этого региона».
Бэйли также приводит слова Альфреда Пламмера, сказанные еще в 19 веке, которые подтверждают идею Томсона. Так почему же это ошибочное мнение так долго просуществовало?
На мой взгляд, причин две. Во-первых, мы совсем не привыкли читать истории в их оригинальном культурном контексте, постоянно привязывая текст к нашему понимаю реальности и жизни. Где держат животных? Ну, если вы живете в 21 веке, то ответ ясен: «Подальше от семьи!» Значит, и Иисус был рожден в хлеву. Во-вторых, трудно недооценить, как сильно традиции влияют на наше прочтение Писания. Дик Франс размышляет на эту тему в своей книге, подкрепляя свои мысли собственным опытом:
«Поддержка нетрадиционного прочтения истории рождения Христа не только лишает основы многие рождественские гимны, но и отнимает у христианских проповедников одну из любимых тем для проповеди: остракизм Сына Божьего из человеческого общества, Иисус – беженец. Это же динамит какой-то! Когда я начал защищать точку зрения Бэйли, об этом написали газеты и рассказали радиоведущие, ставя меня в пример богословского вредительства наравне с опровержением воскрешения Христа епископом Даремским!»
Итак, стоит ли ставить под сомнения людские предположения? Да, если вы верите в то, что люди должны услышать настоящую историю из Писания, а не традицию из сказок для детей. Франс продолжает:
«Проблема хлева в том, что он отдаляет Иисуса от всех нас. Этот хлев даже рождение Христа облекает в уникальную оболочку, с таким же успехом Иисус мог родиться во дворце кесаря. Но приход Господа в человеческой плоти как раз говорит нам о том, что Иисус был одним из нас. Он пришел прожить настоящую человеческую жизнь, поэтому богословски оправдано, что он родился в шумном, теплом, гостеприимном палестинском доме, как любой другой иудейский мальчик того времени».
И кто знает? Возможно, после этого люди начнут задавать вопросы о том, как мы читаем Библию и понимаем ее!