Книга Екклезиаста – одна из наиболее запутанных книг Библии. Ее мудрость порой трудна для понимания, а многое из того, что понятно, трудно принять. Современная тенденция приводить доказательства в виде стихов из Писания с Екклезиастом особенно проблематична. Действительно ли жизнь – это «суета»? Неужели «дом плача» лучше, чем «дом пира»?
Проиллюстрировать темы из книги Екклезиаста с помощью фильмов – занятие рискованное, грозящее упросить богословие сложного и глубокого текста. Но, как в любом риске, есть вероятность извлечь из этого пользу. Такое упражнение может помочь научиться глубже ценить искусство и лучше понимать текст.
Ниже я упомяну о 13 фильмах, которые иллюстрируют некоторые важные темы в книге Екклезиаста: «Форест Гамп», «Выбор игры», «Роман Израэл, Esq», «Величайший шоумен», «Ла-Ла Ленд», «Перед закатом», «Старикам тут не место», «Хладнокровно», «Человек на все времена», «Сельма», «Молчание», «Приговорённый к смерти бежал», «Человек, который сажал деревья». Конечно, таких фильмов можно вспомнить гораздо больше.
Ограниченность человеческой мудрости
Начиная с эпохи Просвещения, вера в совершенствование и превосходство человеческого интеллекта была движущей силой светской философии. Но «интеллект» и «мудрость» – не одно и то же. Первое обычно означает накопление фактического знания; второе - правильное (справедливое/нравственное) применение этого знания. Вот почему во литературе и даже в Писании есть частые намеки на то, что можно быть умным и все равно дураком, или интеллектуально ограниченным и при этом мудрым.
Вот почему в литературе и даже в Писании есть частые намеки на то, что можно быть умным и все равно дураком, или интеллектуально ограниченным и при этом мудрым.
В кинематографе, как в любом искусстве, предостаточно примеров святых безумцев: персонажей, чья моральная чистота оберегает их от влияния и защищает от интеллектуальных героев. Форест Гамп – классический пример.
В Екклезиасте мы читаем не о развращении интеллекта, а его бессилии. Когда возникают вопросы о том, почему хорошие и (относительно) невинные люди страдают, а злые процветают, фактические знания оказываются недостаточными. Не то чтобы на эти вопросы нельзя было бы ответить с помощью интеллекта или богословия. Просто ответы, которые верны с интеллектуальной или теологической точки зрения, нас не удовлетворяют.
Есть два отличных фильма, в которых герои умны, но уверенность в собственном интеллекте лишает их способности видеть опасность для личного успеха и счастья. В фильме «Выбор игры» учитель шахмат мальчика Джоша, гений по имени Брюс, пытается вырастить из своего протеже-ученика чемпиона. Но преподавателя выводит из себя и удивляет пассивность молодого шахматиста и полное отсутствие «инстинкта убийцы».
Брюс: Ты знаешь, что значит «презирать противника»?
Джош: Нет.
Брюс: Это значит ненавидеть его. Тебе нужно их ненавидеть, Джош. Они тебя ненавидят.
Джош: Но я их не ненавижу.
Брюс: Пора бы уже начать.
Инстинктивно Джош чувствует, что быть умным не значит быть счастливым. На самом деле, чем умнее он становится, тем несчастнее. В какой-то момент Джош решает, что предпочтительнее даже не быть лучшим, потому что тогда можно проиграть, и это будет «нормально». Самое важное, что мудрый игрок может предложить милость недостойному противнику, а интеллектуально умный шахматист посчитает это глупостью.
В более свежем фильме «Роман Израэл, Esq» Дензел Вашингтон играет адвоката, который может наизусть процитировать длинные параграфы уголовного кодекса. В интеллекте и знании закона ему нет равных, но он сталкивается с проблемами, которые только умом не решить. На самом деле, знание правильных ответов только заставляет его разочароваться в системе, часто дающей сбой из-за человеческой лени, эгоизма и слабости. Изменение системы – это не просто знание правильного решения, это еще и развитие отношений с другими людьми, которые могут поучаствовать и продвинуть работу, слишком большую для одного человека, каким бы умным он ни был.
Пустота в форме Бога
Ум, по мнению автора книги Екклезиаста, не единственное, что ищут люди в погоне за счастливой и успешной жизнью. Несколько раз он признается, что искал богатства, наслаждения, славы, каждый раз приходя к пониманию, что все это преходяще и не способно гарантировать вечное счастье. «Все труды человека — для рта его, а душа его не насыщается» (Еккл. 6:7).
В песне Дженни Линд из «Величайшего шоумена» говорится как раз об этом:
Золотые башни по-прежнему слишком малы,
В этих руках весь мир,
Но его всегда будет не достаточно.
Кто-то запротестует, и правильно сделает, что вступление к песне Линд подразумевает, что то, чего будет достаточно, это не любовь Бога, а любовь другого человека. И все же, размышляя над контекстом ее песни, помня, что она – протагонист Барнуму (Хью Джекман), мы с болью вынуждены признать, что даже человеческой любви оказывается недостаточно его душе, инстинктивно желающей гораздо большего.
Некоторые «сладко-горькие» фильмы показывают страдающих героев, у которых есть хорошие цели, после достижения которых не приходит удовлетворения. Тоска Мии (Эмма Стоун) в конце «Ла-Ла Ленд» не призвана намекнуть на неправильный выбор, и что какая-нибудь альтернативная линия жизни привела бы к безоговорочно счастливой жизни с Себастьяном (Райан Гозлинг). Только когда мы получаем все, чего желали, мы начинаем понимать, что обладание желаемым не наполняет нас счастьем, на которое мы рассчитывали.
Некоторые «сладко-горькие» фильмы показывают испытывающих боль героев, у которых есть хорошие цели, после достижения которых не приходит удовлетворения.
Отсутствие удовлетворения не всегда означает, что мы преследовали плохие цели. В фильме «Перед закатом» Джесси (Итан Хок) и Селин (Джуди Делпи) жаждут любви – волшебного родства душ. Но даже после завершения первого фильма трилогии мы чувствуем, что они в конечном счете придут к пониманию: их романтическая привязанность не может исцелить раны и утолить нужды, ради которых они хотят быть вместе. Люди, от которых исходит эта любовь, несовершенны и смертны, а пустоты, которые мы хотим заполнить их любовью, можно заполнить лишь чем-нибудь или Кем-нибудь бесконечным.
Зло под солнцем
Автор книги Екклезиаста несколько раз указывает, как то, с чем мы встречаемся в жизни («видел я» и «под солнцем»), идёт вразрез с тем, чему нас учили о Боге или нас самих («познал я»). Поскольку западная литература была сформирована социальной цензурой, чтящей традицию нравственного повествования, в котором зло должно быть наказано, а добро вознаграждено, библейские тексты, в которых говорится, что в жизни не всегда так случается, шокируют и кажутся проблематичными. В четвертой главе Екклезиаста говорится об угнетенных, которых никто не утешит, о зле таком ужасающем, что автор считает умерших более счастливыми, чем живущих.
В конце фильма братьев Коен «Старикам здесь не место» убийца-психопат покидает дом убитой им невинной жертвы и попадает в страшную аварию. Каким-то извращенным чудом он выбирается из-под обломков автомобиля, не получив увечий. В киноверсии романа Трумана Капоте «Хладнокровно» режиссер Ричард Брукс показывает нам расправу над семьей в Канзасе: два неумелых и дезинформированных преступника убивают за добычу, которой на самом деле не было и в помине. В коротком эпилоге фильма Фред Зиннеманна «Человек на все времена» нам сообщают, что единственным героем, который прожил полную жизнь и в достатке и довольстве состарился, оказался лжесвидетель Ричард Рич. Конечно, такие события даже самого убежденного верующего заставят вопрошать, не «суета» ли жизнь, или, другими словами, не бессмысленна ли она.
Еврейское слово, переведенное как «суета» в большинстве библейских переводов книги Екклезиаста – это транслитерированное «хебел», которое буквально означает «дыхание» или «пар». Это еще и однокоренное слово с именем «Авель», что можно трактовать как намёк на историю сына Адама, чья жизнь была трагически и бессмысленно оборвана, в которой воплощено все, что Екклезиаст понимает как зло, нечестие и несправедливость «под солнцем».
Наша жизнь и наша история полны примеров, когда несправедливость торжествует, а путь праведников хрупок и незначителен, как пар. Мы можем, наверное, утешать себя повторением метанарративов в попытке оправдать сегодняшние страдания обещаниями грядущих наград. Но нельзя при этом отрицать существование ужасной несправедливости, от которой «все творение стонет». Нравственная основа вселенной может прогибаться, но, если это происходит слишком долго, некоторые могут при жизни и не увидеть, как она движется по направлению, и тем более пересекается с правосудием. Фильмы, подобные «Сельме» или «Молчанию» напоминают нам, что, хотя победа Бога и неминуема, нет никакой гарантии, что святая жизнь даст иммунитет от ужасных страданий.
Нравственная основа вселенной может прогибаться, но, если это происходит слишком долго, некоторые могут при жизни и не увидеть, как она движется по направлению, и тем более пересекается с правосудием.
Ежедневная верность
Как же тогда жить?
К счастью, хотя Екклезиаст и чрезвычайно честен в отношении вероятности столкнуться с проблемами, которые нам трудно будет понять, и тем более решить, он не заканчивает свои размышления цинизмом или экзистенциальным отчаянием.
«Утром сей семя твое, и вечером не давай отдыха руке твоей, потому что ты не знаешь, то или другое будет удачнее, или то и другое равно хорошо будет» (Еккл. 11:6). Подходящий ответ миру, который сокрушает нас интеллектуально и смущает морально – это не отчаяние, а последовательная, ежедневная верность. Подобно тому, как Иисус учит нас молиться о хлебе насущном, Екклезиаст увещевает продолжать делать свою ежедневную работу.
Подходящий ответ миру, который сокрушает нас интеллектуально и смущает морально – это не отчаяние, а последовательная, ежедневная верность.
Именно поэтому мои самые любимые фильмы, созвучные с книгой Екклезиаста – это «Человек, который сажал деревья» Фредерика Бэка и «Приговорённый к смерти бежал» Роберта Брессона. Второй фильм известен цитатой из Иоанна 3:8, где говорится, что ветер, как и Святой Дух, дует, где хочет. В этом фильме французский заключенный по имени Фонтен (Франсуа Летерье) попал в нацистскую тюрьму. Его обстоятельства ужасны и безнадежны, но он делает маленькие шажки по мере возможности. Должен ли он драться или подождать, когда пройдет охранник? Он не знает, какой из вариантов увенчается успехом, возможно, что оба. Его жизнь сводится к непосредственному настоящему.
В анимационном шедевре Бэка пастух Елеазар Буфье превращает засохшую, пустынную долину в плодородный дом для многих семей. Трансформация эта происходит на протяжении всей его жизни постепенно: он сажает деревья, ухаживает за пчелами и не обращает внимания на принцев и власти, устроившие вокруг него войну. Как и Фонтен, Буфье не смущает отсутствие четкого плана, он просто делает свои шаги один за другим. В какой-то момент рассказчик в фильме называет Буфье и ему подобных «Божьими атлетами». Эта метафора подразумевает, что дела непосредственной верности можно рассматривать (по крайней мере, для верующих), как то, что Ричард Фостер и Даллас Виллард называют духовными дисциплинами.
Если чтение Екклезиаста помогает нам понять важность духовной дисциплины ежедневной верности, то фильмы, которые вдохновляют нас, иллюстрируя эту дисциплину на практике, кроме назидания еще и развлекают нас.
