В холодном Соборе не очень много людей. Кому нужен Собор, когда на площади перед ним — Рождественская ярмарка с сосисками, сладостями, глентвейном и множеством бесполезных, но милых безделушек. Музыка, карусели и яркое декабрьское солнце дергают людей за те самые мышцы, которые разрывают лицо пополам, застявляя людей иногда улыбаться даже против их воли. Но тут заставлять и не надо. В Руане, городе, где убили Жанну-д-Арк и творили Моне и Флобер, отличная, хоть и не совсем обычная для этого времени года, предрождественнская погода. Люди улыбаются. Улыбаемся и мы. И заходим в холодный Собор.
В каком-то из популярных шоу про путешествия не очень умный ведущий заявил, что грандиозные Соборы строились таковыми специально, чтобы подавить волю человека, входящего внутрь, вселить в него страх Божий. Мне эта мысль не очень понравилась, я склонен считать, что Богу хотели отдать лучшее, поэтому и строили. Но теперь невольно ловлю себя на мысли, что проверяю каждый Собор на предмет «давит или нет».
Мы входим в Собор. День солнечный, поэтому в холодном воздухе висят тяжелые лучи. Убранство Собора грандиозно, недаром этот Собор стал героем целых тридцати картин Клода Моне. В общую картину камерности, созданной средневековой архитектурой и расставленными вдоль стен саркофагами и статуями, вливается голос органа. Во мне как в роботе просыпается режим проверки на «давит или нет». Список элементов, галочки напротив давящих элементов. Компьютер завелся...
У моей дочери компьютера в голове нет. И нет багажа навязанных другими мыслей. Она заходит в Собор. Видит красоту убранства. Восхищается миллионом маленьких свечных огоньков. Слышит музыку. И словно балерина начинает кружить между рядами кресел. Она в доме Божьем. Ей хорошо.
Будьте как дети.
