В течение первых четырех десятилетий моей жизни - и, пожалуйста, постарайтесь подавить в себе зависть, которую вы можете почувствовать в связи с моими личными достижениями, - я была исключительно угождающей людям личностью. Конечно, мне нравилось думать, что я просто очень милая и быстро соглашаюсь с желаниями/планами других, но на самом деле чаще всего мной двигал страх перед тем, что произойдет, если я буду отстаивать то, во что верю, предложу непопулярное мнение или - мой личный худший сценарий - разочарую кого-нибудь.
Мы, наверное, могли бы сесть вместе и выяснить тысячи причин, почему такое поведение было для меня характерно на протяжении четырех десятилетий, начиная с того, что я самый младший ребенок в своей семье, и заканчивая тем, какое место я занимаю в различных и разнообразных тестах на выяснение профиля личности. Независимо от причин, нельзя отрицать, что я потратила десятилетия своей жизни на то, чтобы сделать все возможное, дабы большинство лодок не разбилось, а большинство горшков не взорвалось. Конечно, все равно были бунты и разногласия, но те, кто угождает людям, становятся экспертами в закапывании этих вещей там, где их никто не видит. Поэтому в ситуациях, где я с легкостью скользила по поверхности, я всегда стремилась к тому, чтобы люди были счастливы, то есть мои друзья.
Однако вера в то, что вы должны осчастливить людей, чтобы оставаться в их добром расположении, утомляет, и к тому времени, когда я уже училась в младших классах, я освоила всевозможные приемы угождения людям, чтобы устранить разногласия, напряженность и конфликты. Я знала, как задавать вопросы, которые понравились бы моим учителям, как дополнить или убавить свою индивидуальность, чтобы облегчить социальные ситуации, как быть бесконфликтным слушателем и как вежливо улыбаться, даже если я думала, что сказанное кем-нибудь - это куча помоев. Я редко бросала кому-либо вызов, редко вызывала кого-нибудь на бой и редко говорила то, что думала на самом деле.
К сведению, когда я нахожусь рядом с людьми, которые бросают вызов, выступают против и говорят то, что у них на уме, меня тянет к ним как магнитом.
Я вижу тебя, Дэвид Хадсон.
Если бы вы могли рассмотреть под микроскопом навыки моего молодого «я» угождать людям, вы бы также обнаружили глубокий страх быть непонятой. Если кто-нибудь не соглашался со мной, мне нужно было, чтобы он понял все причины, по которым я поступила так, как поступила, и если это означало, что мне нужно было поделиться семьюдесятью пятью пунктами, которые привели меня к моему решению, то я с радостью их приводила. Конечно, злиться на меня — это ужасно, но не менее ужасно, если кто-то неправильно понял мои мотивы или не понял предысторию.
Вот почему любимым помощником угождающего людям человека часто является тонкое искусство чрезмерного объяснения.
Вот пример.
Я никогда так не осознавала, насколько сильно я хочу, чтобы все были счастливы и чтобы все были довольны мной, как тогда, когда моему сыну Алексу было около пяти месяцев, и я готовилась вернуться на работу. Если люди заводили разговор о том, почему я все еще собираюсь преподавать, а не остаться дома, я не могла просто нормально поговорить об этом; я слишком боялась неодобрения. Поэтому вместо этого я начинала быстро говорить о том, что это будет лучшее из двух миров, потому что Дэвид работает дома, и мы собираемся составить наши расписания так, чтобы Дэвид делал большую часть своей работы во второй половине дня или ночью, и таким образом Алексу не нужно будет ходить в детский сад, и на самом деле это будет очень хорошо для всех нас, потому что я на самом деле более продуктивна, когда работаю, и мне нравится общаться с моими студентами, а у Дэвида получится так хорошо заботиться об Алексе, и я совсем не волновалась о том, чтобы оставить его, потому что помните, это будет лучшее из двух миров, я думаю, я уже говорила вам об этом ранее, но стоит повторить, потому что лучшее из двух миров лучшее из двух миров лучшее из двух миров лучшее из двух миров.
Поднимите руку, если я сейчас вас до смерти утомила.
Вот что я хотела бы сказать: «Я возвращаюсь на работу, потому что хочу вернуться на работу. Спасибо за ваш интерес и заботу».
Но тогда я не мог этого сделать. Я не могла успокоиться на коротком и приятном. Кроме того, я думала, что моя модель поведения, основанная на «суперугождении», служит мне на благо, в то время как на самом деле она требовала безумного количества умственной энергии, чрезмерных размышлений, круговерти и согласований. Теперь я знаю, что со временем такой образ жизни измотает вас до предела. Становится трудно отстаивать то, во что вы действительно верите, потому что вы уже не так уверены; вы похоронили суть себя в бесконечной куче вежливых кивков головой, мягких улыбок, чрезмерно восторженных реакций и бесчисленных подавленных мнений.
Или, в наше время, это может выглядеть как натиск эмодзи, которые сообщают: «О, Боже, это самая уморительная вещь, которую я когда-либо слышал, и я полностью согласен с тобой, ты самый лучший человек, который когда-либо был!»
Это иррациональное стремление сделать всех счастливыми особенно сильно у женщин, я думаю, в основном потому, что многие из нас - особенно бэби-бумеры и поколение X, особенно на Юге - с раннего возраста были приучены игнорировать свои чувства и делать вид, что все в порядке. Мы получили почетную степень доктора наук в области поддержания мира, сглаживания напряженности, умиротворения окружающих и минимизации своих ожиданий или даже всего себя, чтобы не распушить чужие перья.
Для ясности: это совсем другое дело, чем иметь «сердце служителя», быть «ориентированным на служение» или «неизменно милостивым».
Потому что вы можете быть такими, и при этом говорить правду.
Но угождение людям — о, вот что я вам скажу — оно часто требует огромного вранья, а это, друзья мои, то, что мне нравится называть ситуацией «no bueno» (исп.: не хорошо, прим. переводчика). Вместо того чтобы говорить правду в любви, мы трусим. В конце концов, мы стремимся угодить. И если мы чувствуем, что это необходимо, мы будем притворяться.
Да, я буду рада услышать, что вы думаете о том, что я сейчас очень сосредоточена на своей карьере и не отдаю предпочтение «правильным» «животворящим» вещам.
Конечно, я буду рада вести то изучение Библии, которое конфликтует с уроками по вокалу моего среднего ребенка и полностью лишает нашу семью возможности ужинать вместе по вторникам.
Нет, я совсем не против поделиться с вами своим учебным пособием; я прекрасно понимаю, почему вы не могли прийти на занятия весь семестр.
И, кроме того, вот настоящий удар: иногда ничего не говорить - еще хуже, потому что молчание, которое обеспечивает нам кратковременный комфорт, может сделать нас долгосрочными соучастниками. Поэтому мы не противостоим расистским комментариям члена семьи, не высказываемся, когда муж подруги делает унизительные замечания о женщинах, не бросаем вызов коллеге, который манипулирует нами, чтобы получить то, что он хочет.
Мы просто идем навстречу. Мы делаем все возможное, чтобы затаиться, молчать и молиться о том, чтобы не раскачивать пресловутую лодку.
Если оглянуться назад и подумать об этом, то это довольно трусливо.
За последние десять или около того лет, к счастью, я стала меньше полагаться на свои способности угождать людям и гораздо лучше устанавливать и соблюдать границы. Может быть, дело в моем возрасте, а может быть, в том, что забота о семье и работа / писательские обязанности оставляют мне мало времени на то, чтобы управлять (и тем более опекать) мнениями и восприятием других людей. Постепенно я стала гораздо более прямолинейной. Я могу честно сказать, что на данном этапе моей жизни я хочу, чтобы мое «да» было «да», мое «нет» было «нет», и мне не хочется мучиться ложным чувством вины, которое заставляет меня переживать, что я должна кому-то объяснять любой из этих ответов.
Не поймите меня неправильно: я хочу быть жертвенной и чуткой к тем ситуациям, где Бог побуждает меня сказать «да», когда я хочу сказать «нет». Я также хочу быть доброй. Безусловно. Но я учусь проводить различие между добротой и угождением людям. Подлинная доброта проистекает из любви, а угождение людям — из страха, эгоизма и самосохранения.
Я потратила годы на жизнь человекоугодника. Эта жизнь уже не так привлекательна, как раньше.
Тем не менее, старые привычки умирают с трудом. Время от времени я так боюсь, что разочаровала кого-нибудь, или что они неправильно меня поняли, что мне кажется, будто я не могу дышать. Это смешно.
Это ужасный способ жить.
И с меня хватит.
Правда, надоело.
