Маргарет Файнберг недавно вернулась из кругосветного путешествия, в ходе которого попыталась выяснить, почему в Библии такое колоссальное внимание уделяется еде. В ходе поездки она посетила соляные пещеры Святой земли, пекла хлеб из древних ингредиентов, побывала на сборе урожая оливок в Хорватии, познакомилась с «мясным апостолом» из Техаса, который провозгласил себя «библейским мясником, забивающим скот по Писанию». И всё это ради одной цели: выяснить, почему Бог хочет, чтобы мы понимали, что такое еда – от маленьких кусочков, как манна или горчичные зерна, до повседневных образов, как «хлеб жизни», «молоко и мёд» и «плод Духа».
Мне удалось поговорить с Маргарет о её поездке, новой книге «Вкусите и увидите» и о том, почему христианам следует больше внимания уделять тому, что они едят.
– Что навело вас на мысль развивать эту концепцию? Ведь согласно ей, Бог оказывается настоящим гурманом.
Как только вы начинаете обращать внимание на еду в Библии, она начинает бросаться вам в глаза на каждой странице. Она просто оживает перед вами самым глубочайшим образом. Вы начинаете замечать еду в самые поворотные моменты описываемых событий.
Гурман – человек, который проявляет интерес к еде, а если вы посмотрите на историю сотворения мира, то там перед глазами разворачивается целый «шведский стол»: Адама и Еву приглашают отведать все это благое и вкусное, есть только один плод, который нельзя трогать. И наши праотцы, конечно, едят то, что их искушает.
Есть часть меня, которая думает так: «Может быть, для Бога еда – это что-то темное, от чего мы должны держаться подальше, с чем должны соблюдать осторожность». И в этот момент Бог напоминает мне, что искупление коснулась еда так же, как оно коснулось нас.
Так много чудес связано с едой. Иисус постоянно ассоциирует себя с овцами, лозой, живой водой, хлебом жизни, а по возвращении обещает устроить величайший пир в истории человечества.
И от этого только распаляется аппетит: «Хорошо, Боже, Кто же Ты? Дай мне хорошенько проголодаться. Дай мне свежий взгляд для встречи с Тобой, для наслаждения Тобой, для любви к Тебе и общения с Тобой, а также с людьми вокруг стола, друзьям и семье, всем гостям».
– Для многие современных христиан причастие – это не принятие пищи. Это просто ритуал в церкви, связанный с виноградным соком и печеньем. Что они упускают из виду?
Давайте честно, как правило, сок, который подают на причастии, оставляет неприятный привкус в горле, а печенья эти – всего лишь спрессованные в плоскую полоску крекеры.
Во времена Христа это был пресный хлеб, который раздавали во время Пасхи, и этот хлеб был не из белой муки. Белая мука была для богатых. Скорее всего, когда израильтяне бежали из Египта, у них с собой был именно пресный хлеб, потому что у них не было времени дождаться, когда тесто взойдет, поэтому их хлеб был из ячменя и полбы.
Почему это так важно? Потому что ячмень и полба были мукой для бедных: это все было легче выращивать, растения были неприхотливыми, устойчивыми к засухе. А вот белая мука была трудным продуктом: она была уязвима перед разными болезнями.
Иисус мог накормить 5000 человек любым хлебом, но он берет хлеб у мальчика. И это, скорее всего, ячменный хлеб. Иисус ставит Себя вместе с бедными. «Хлеб жизни», рожденный в Вифлееме, берет хлеб бедных и словно говорит: «Я с вами, я не пришёл лишь за богатыми, у которых всё схвачено, я пришёл за всеми людьми».
Иисус ел хлеб во время Тайной Вечери. Он не был в одиночестве в этот момент. Это было семейное время с Тем, кто создал хлеб. Когда мы принимаем причастие, мы понимаем, что это действие мы совершаем не в одиночестве, это не единоличное действие. То, что я принимаю, – это не индивидуальный дар; это признание солидарности с бедными. Это признание, что я не принадлежу себе. Я живу в общине. Мне нужны другие люди. И это начинает по-настоящему углублять наше понимание того, как следует подходить к Вечере.
– Есть что-то обезоруживающее в совместной трапезе.
В нас, представителях общества индивидуалистов, есть некая уязвимость, правда? Мы сильные, разбредаемся по своим офисам и кабинетам… Но, когда приходит время еды, ты понимаешь, что без неё не выжить, нужно кушать.
Если подумать, ведь есть люди, которые посвящают свою жизнь, жертвуют собой, чтобы вырастить семена, произвести пищу, которую потом приготовят, чтобы затем разделить это всё между вами.
Наступает момент уязвимости. Ты понимаешь: я не сам по себе, я часть вас всех. И это тоже все вплетено в опыт трапезы.
