Другая сторона церковных конфликтов

Так уж повелось, что в России не принято доверять руководителям.  Принято говорить, что «каков поп, таков и приход». А говорить «каков приход, таков и поп» не принято. И где-то на уровне русского ДНК прописано, что руководителям по рангу полагается быть виноватыми. Доля правды в таком подходе есть. Но подход такой в целом становится крайне не конструктивным, когда дело касается церковной жизни и отношений внутри общины.
Я уже не раз писал, что в своей церкви я самый «последний из могикан». За почти 20 лет я уже и дьяконом был неоднократно и старейшиной (в баптистской церкви, видимо, это называется член Братского Совета). Недавно из нашей церкви ушла семейная пара. Надо сказать, на мой взгляд, нехорошо ушла, оставив после себя несколько обиженных человек, с которыми даже попытки примириться не было сделано. Мотивы вполне легитимные – несогласие с видением церкви (документом, в котором прописаны цели общины на несколько лет вперед). Несуразность ситуации в том, что видение это было принято несколько лет назад, при их же активном участии. При том, что ни видение, ни цели, ничего за эти пару лет не поменялось. Свой уход ребята сопроводили письмом к прихожанам церкви, в котором написали о том, что они не согласны с церковным видением, что они попробовали свою позицию с Советом церкви обсудить, но общение с Советом на дало никакого результата. Они больше не хотят лгать себе и церкви. Поэтому уходят.
 
Теперь о том, как этот уход выглядит с позиции рядового прихожанина церкви.
Прихожане высказали свое несогласие, Совет церкви с ними был не конструктивен, к их мнению не прислушался. Что и требовалось доказать – в Совете церкви сидят люди, узурпировавшие власть, к прихожанам не прислушиваются. Плохой Совет.
 
Как это выглядит с позиции члена Совета.
За последние 1,5 года в Совете церкви было обсуждено 180 тем, по которым было написано 800 электронных сообщений. Это то, что можно подсчитать, поскольку рассылка Совета использует движок googlegroups. Разумеется, что эти темы были обсуждены не только в письмах, но и на собраниях членов Совета. Большинство рутинных вопросов обычно занимает 2-3 часа для обсуждения. Более важные вопросы (церковный бюджет, праздники, выборы пасторов, старейшин и т.д.) – 5-10 часов. Вопросы, связанные с решением проблем, поднятых прихожанами растягиваются на месяцы и подсчитать количество времени просто невозможно. В конкретном случае с этой семейной парой дело тянулось более полугода (кажется, месяцев 8). Практически каждую неделю тема обсуждалась членами Совета, чтобы ответить на очередную порцию вопросов. Было проведено несколько встреч пастора с этой семейной парой. На каждый наш аргумент выдвигался новый контр-аргумент, наши ответы подвергались не просто смысловому анализу, а чуть ли не морфологическому. Во всех наших словах выискивали подвох и тайный смысл. 9 человек, членов Совета, на протяжении 8 месяцев молились, думали, увещевали и тратили время, чтобы найти точки соприкосновения для восстановления согласия. Но в конце этих 8 месяцев, семейная пара все равно решила уйти.
Что такое 180 тем за полтора года? Это как минимум три полноценные рабочие недели, отобранные у людей, у которых есть полноценная работа вне церкви, семьи, дети и частная жизнь. К сожалению, когда мы смотрим на руководителей, мы не видим людей, таких же как и мы. Мы подчас только видим проблемы, которые эти люди не захотели решить. То, что некоторые проблемы иногда решить просто невозможно нам в голову как-то не приходит. Не верите? Попробуйте сами.