Есть у меня наиталантливейшая подруга. Пишет музыку, поет, как ангел. Еще она рисует и обладает безупречным вкусом. Она добра, внимательна и умеет сострадать. От ее красоты захватывает дух. Совершенство, а не девушка. И, кажется, у нее нет ни капли напыщенности, словно она себя совсем не ценит.
Как такое может быть?
Такое отношение к себе я видел у многих действительно замечательных людей. Словно они не видят в себе то, что ценят в них остальные. Они часто страдают заниженной самооценкой и с искренним недоверием выслушивают добрые слова с свой адрес.
Я знаю успешных бизнесменов, которые считают себя почти мошенниками, и авторов бестселлеров, верящих только тем, кто критикует их работы. Знаю музыкантов, сомневающихся в своих талантах и верящих только своим самым неистовым критикам, при этом эти музыканты продают достаточно своих записей, чтобы жить безбедно.
Мне кажется, что большинство людей себя не особо любят, поэтому относятся к себе так плохо, как ни к какому другому не относились бы никогда. Я нахожу подтверждение своим опасениям каждый раз, когда кто-то с отвращением смотрит на свою фотографию или слушает звучание собственного голоса. Мне кажется это чувство «ненависти» и «отвращения» люди проявляют чаще всего по отношению к себе. И эта «ненависть к себе» проистекает из двух источников, одинаково глубоких и одинаково могущественных.
Но смирение не в том, чтобы думать, что ты – меньше всех, смирение в том, чтобы вообще о себе меньше думать.
Первый – стыд прошлого. Каждый раз, когда в детстве мы показывали кому-нибудь часть своего внутреннего мира или таланта и были отвергаемы, критикуемы или игнорированы, это оставляло след в нашем сердце. Когда родители не уделяли нам внимание, когда одноклассник высмеивал – наш память делала запись о травме.
Мы развивались как социальные существа, а наш мозг постоянно просчитывал нашу социальную значимость. Мы ведь хотим позиционировать себя так, чтобы наша позиция в обществе была наиболее выгодной. Это помогает нам «застолбить» свое место в сообществе (когда-то мы называли их племенами) и наиболее привлекательного партнера (наше ДНК очень старается соединиться с другим набором ДНК для воспроизводства «копии»).
Второе – страх перед гордостью. Религия часто связывает стыд с грехом – так сильнее всего можно смоделировать эмоциональный отклик. Также религия часто нацелена на минимизацию «эго» – для этого порой есть хорошие причины, но этот процесс может зайти слишком далеко. Мы начинаем настолько бояться «гордости», что начинаем с фанатизмом постоянно проверять собственные мотивы и выкорчевывать любые намеки на собственную значимость в своем сердце. Мы ценим смирение. Но смирение не в том, чтобы думать, что ты – меньше всех, смирение в том, чтобы вообще о себе меньше думать. По иронии судьбы, постоянное беспокойство о гордости – это совсем не смирение, а настоящее зацикливание на себе.
И дело вот в чем: какая-то часть вас – это дар, набор склонностей и предрасположенностей, которые образовались благодаря генетической информации, заложенной в вас при рождении, и окружающим вас миром. Но человек, которого вы видите в зеркале, также и результат тысяч маленьких решений, которые вы принимали всю свою жизнь: что есть на ужин, или как ответить на назойливый звонок продавца всякой ерунды по телефону, который вас от этого ужина оторвал.
Вы находитесь в процессе постоянного совершенствования, балансируя между природой и воспитанием. Заложенное в вас генетически, вкупе со свободой выбора, создает массу преимуществ и недостатков. Возможно, вы высокого роста, но очень стеснительны. Возможно, вы – коротышка с удивительной способностью петь. Кем бы вы ни были, у вас есть чудесные достоинства и недостатки. И то, и другое – жизненно необходимые составляющие вашего естества.
Наш стыд заставляет нас притворяться, будто у нас нет недостатков. И притворяемся мы не только перед окружающими, но и перед собой. И когда мы притворяемся, мы становимся высокомерными, пытаясь убедить всех вокруг своей напускной бравадой.
Наш поиск смирения приводит нас к отрицанию собственных достоинств, мы начинаем стыдиться того, что умеем делать лучше других. Притворство, что у нас нет никаких достоинств, приводит к низкой самооценке, которая совсем не помогает нам стать смиренными.
На практике это выглядит так: я – хороший оратор, я могу заворожить толпу с помощью слов. Я хорошо умею писать. Я – хороший муж и отец. Я – чуткий и заботливый друг. Я трудолюбив. У меня много сильных качеств.
А еще у меня дырявая голова – я все забываю. Я могу оставить ключи дома и захлопнуть дверь, могу месяцами не звонить друзьям, которых очень люблю. Еще у меня – живот. Нет, не живот – пузо! Когда я устаю или перевозбужден – я мямлю и не очень хорошо выстраиваю предложения. Я не могу отказаться от горячей пиццы. У меня много недостатков.
Честный взгляд на свои достоинства и недостатки ведет к здоровью, благодати и смирению.
Иной читатель будет в шоке от моей «смелости» признаться в наличии у меня достоинств, но это в нас говорит наш собственный стыд. Я благодарен за свои достоинства, но все они были мне даны, я не сам взял их себе. Да, я старался расти и развиваться, чтобы усилить эти достоинства. И когда я их называю достоинствами, я не распухаю от гордости и не превозношусь над другими. Просто они у меня есть. И всё!
А кто-то, прочитав о моих недостатках, подумает, что я себя не очень люблю, что стыжусь себя. Но это опять же это - их собственный стыд. Мои слабости – они ведь тоже не от меня. Да, некоторые из них я попускал и развил подобно тому, как я развил свои сильные стороны. Но и они тоже – часть меня, как и мои достоинства, а некоторые – результат моих достоинств.
У меня «голова дырявая» потому, что я имею способность фокусироваться на чем-то одном. Я забываю о ключах, потому что в этот момент думаю о влиянии современной космологии на наши представления о Боге, и как это может быть полезно другим людям. А мои слушатели иногда ценят меня за то, что в моих речах то здесь, то там проскакивают странности в произношении и согласовании времен.
Видите ли, честный взгляд на свои достоинства и недостатки ведет к здоровью, благодати и смирению. Я хорошо себе знаю, но я не думаю о себе столько, сколько думал до этого, когда зацикливался на собственном смирении. Я такой, какой есть, и смогу меняться лишь со временем.
И это знание о себе и принятие себя – очень важно. Это как раз и есть начало той самой жизни с избытком, о которой говорил Иисус, и обновленный ум, о котором писал Павел.
Вы – сильны. И вы – слабы. И в обоих этих ипостасях вы – прекрасны. Примите это. Полюбите себя. Полюбили? А теперь еще и ближнего.
