На прошлой неделе газета The New York Times опубликовала разоблачительный материал, который в любой серьезной с точки зрения морали культуре был бы встречен волной общественного возмущения и срочными мерами со стороны Конгресса. Вместо этого она была встречена равнодушным молчанием. Статья, в которой подробно рассказывается о том, что внутренние документы Pornhub свидетельствуют о многолетней практике сознательного размещения видео с детьми, совершающими действия без согласия, и получения от этого прибыли, не является откровением. Это подтверждение того, что здесь творится зло.
Теперь у нас есть неопровержимые доказательства того, что уже давно очевидно любому честному наблюдателю: Индустрия коммерческой порнографии - хищническая, беззаконная и глубоко зависимая от злоупотреблений. И все же она продолжает работать средь бела дня, прикрываясь устаревшим моральным безразличием и превратным пониманием свободы слова.
Будучи южным баптистом и евангельским христианином, я придерживаюсь убеждений, сформированных Писанием, которое учит о достоинстве, присущем каждому человеку, и о предназначении сексуальности, предопределенном Богом. Соответственно, само существование порнографии унижает человеческое достоинство и искажает Божий благой замысел о сексуальности.
Однако даже те, кто не разделяет наши убеждения, должны задуматься над тем, чего требуют факты. Порнография не просто аморальна. Она эксплуатирует людей. Она жестока. Она разрушает отношения, вредит детям и токсична для культуры, которая утверждает, что ценит согласие, свободу и человеческое достоинство. Она разлагает душу. Сколько еще мы будем безучастно наблюдать за тем, как эта индустрия наживается на нас?
Чрезвычайная моральная ситуация
Пагубное влияние порнографии на браки, семьи и будущее поколение просто ошеломляет.
Если уж на то пошло, мы должны действовать в интересах наших детей. В век смартфонов и социальных сетей вопрос не в том, столкнется ли ребенок с порнографией, а в том, когда и как часто. Ни один ребенок не готов к восприятию того, что он увидит, когда впервые знакомится с таким контентом в среднем в 11 лет.
Порнографы знают это. И они делают на этом ставку, стремясь создать как можно большее привыкание к своему материалу.
Хищники тоже это знают. И они используют порнографические материалы в качестве приманки и шаблона при подготовке своих жертв. Платформы, на которых размещается этот дегуманизирующий контент, часто не имеют серьезной проверки возраста, защиты или эффективной модерации, что делает их идеальными охотничьими угодьями для тех, кто стремится совершить насилие над детьми самым вопиющим образом.
Это не побочная проблема. Это чрезвычайная моральная ситуация.
Некоторые ответят, как обычно, призывами к свободе слова. Но Первая поправка к Конституции США никогда не означала свободу торговли человеческими страданиями. Более того, ни одно конституционное право не обходится без некоторых ограничений, особенно когда оно угрожает жизни людей. Мы ограничиваем клевету, подстрекательство, непристойность и детскую порнографию - все эти формы высказываний по своей сути вредны. Коммерческая порнография также относится к этой категории.
Выступаем за отмену
Наши свободы требуют моральных границ. Вопрос не в том, можем ли мы ограничить порнографию. Вопрос в том, хватит ли у нас смелости сделать это. Хотя мы можем начать с неотложных реформ по защите детей и преследованию злоупотреблений, это лишь шаги к более масштабной цели: полному уничтожению порноиндустрии.
Это включает в себя
- введение в действие надежных законов о проверке возраста для всех порнографических платформ;
- признание незаконными хостинг или монетизацию материалов, размещенных не по согласию, с использованием торговли людьми или с применением насилия;
- отмена правовой защиты для компаний, которые сознательно получают прибыль от эксплуатации;
- классификация коммерческой порнографии как угрозы общественному здоровью; и
- и, в конечном счете, двигаться к полному уничтожению - а не просто регулированию - индустрии коммерческой порнографии.
Позвольте мне внести ясность: эти постепенные шаги необходимы, потому что политической воли для полной отмены порнографии, скорее всего, еще не существует. Например, только в этом месяце сенатор от штата Юта Майк Ли внес на рассмотрение законопроект, предусматривающий новое определение непристойности, что открывает путь к общенациональному запрету порнографии. Ли уже не в первый раз инициирует этот процесс. Он пытался сделать это и в 2022, и в 2024 году, но до сих пор эта идея не получила поддержки в Сенате.
Любая правовая структура, которая нормализует порнографию, в конечном итоге несовместима с процветанием человека. Но каждый шаг к избавлению от нее в обществе - это движение в правильном направлении. Изнасилование не может быть защищено Первой поправкой. Нет такой гражданской свободы, которая оправдывала бы монетизированное насилие. Нет таких технологических инноваций, которые сделали бы человеческую деградацию приемлемой.
Мы уже давно прошли тот этап, когда от этой проблемы можно было отмахнуться как от моральной истерики. Речь идет не о ностальгии по ушедшей эпохе или навязывании религиозных правил светскому обществу. Речь идет о том, будем ли мы защищать уязвимых, сохранять достоинство человеческой личности и строить культуру, достойную наших детей.
Мы не можем утверждать, что заботимся о женщинах, и при этом терпеть индустрию, которая их унижает. Мы не можем говорить, что ценим детей, и при этом давать хищникам свободу действий. Мы не можем говорить о свободе и при этом санкционировать порабощение.
Преступная индустрия
Защитники порнографии часто апеллируют к «согласию» как к своему моральному щиту. Но документы Pornhub показывают то, о чем многие жертвы свидетельствовали на протяжении многих лет: в каждом конкретном случае это согласие было вынужденным, сфабрикованным или вовсе отсутствовало. Здравомыслящее общество признает, что индустрии, получающей прибыль от сексуального насилия и эксплуатации несовершеннолетних, не место в гражданском обществе.
Более десяти лет назад финансовый сектор начал дистанцироваться от Pornhub после того, как стало известно, что на сайте размещаются материалы о сексуальном насилии над детьми и неконсенсуальный контент. Платежные системы отказались от сотрудничества. Политики выступили с заявлениями. Но структурно ничего не изменилось. Индустрия провела ребрендинг, реструктуризацию и продолжила работу. Вот почему законодательство так важно.
Речь идет не только об одной компании. Речь идет о целой экосистеме. Современная порноиндустрия построена не на свободе слова, а на незаконной коммерциализации человеческих существ. Она опирается на анонимность, безнаказанность и правовой вакуум, в котором процветает насилие.
На протяжении десятилетий критики порнографии считались моральными уродами или несовременными традиционалистами. Но культура начинает понимать реальность. Ученые-феминисты, светские психологи и бывшие сотрудники индустрии все чаще готовы сказать то, что раньше было запретным в «вежливом» обществе: порнография не расширяет возможности. Она не безвредна. За изображениями стоят реальные жертвы.
Это не что иное, как кризис общественного здравоохранения.
Время действовать
Обширный массив исследований связывает потребление порнографии с более высокими показателями сексуальной агрессии, снижением удовлетворенности отношениями, а также с более высокими показателями депрессии и тревожности. Исследования показывают, что особенно молодые мужчины, которые часто впервые сталкиваются с откровенными материалами за несколько лет до полового созревания, формируют свои самые основные представления о женщинах, сексе, власти и интимной жизни не у родителей, в школах или молитвенных домах, а на основе алгоритмически отсортированной грязи. А молодые женщины? Они вырастают с мыслью, что то, что изображается в порнографии, - это нормально.
Это не так. Этому нужно положить конец.
Настало время действовать ради наших детей, нашей культуры и наших душ.
Никакая версия этой индустрии не может быть крещена, очищена или искуплена. Ее нельзя терпеть, приспосабливать или реформировать - ее нужно демонтировать. Наши убеждения, наше свидетельство и наша любовь к ближнему требуют иного.
Пришло время запретить порнографию.
