Хочется дать в морду. Или в пузо. Или в почки. Я вглядываюсь в лица набившихся в метро пассажиров, водителей, пытающихся проехать забитый перекресток, бабушек в Ашане, выстроившихся в очередь всего из 5 человек, и понимаю, что хочется не только мне. Все на взводе. Это уже даже не бензиновый двигатель, где возгорание происходит из-за искры, это практически дизель – напряжение растет и скоро вспыхнет все из-за сжатия, даже искры не нужно. Нечаянно задеваю пожилую тетю на эскалаторе, понимаю, что неправ, говорю: «Извините.» В ответ слышу: «Извиниться? Да кто ты такой, чтобы я перед тобой извинялась.»
Гнев. Знакомый психолог однажды сформулировал гнев как «блокированные желания». Другими словами, человек очень хочет, чтобы было по-одному, а получается все по-другому. И, бац! А самая, пожалуй, лучшая книга по психологии увещевает нас: «Гневаясь, не согрешайте». Мы бы и не против, но как?
В моем городе более десяти миллионов людей, имеющих право. Право на парковку, тишину, безбедную жизнь, уважение и еще список из десяти миллионов «прав». Что происходит, когда не получается взыскать свое право, описано в первом параграфе. И поэтому мы постоянно на войне. Мы боремся за свои права: кто-то хитро, кто-то грубо, кто-то тонко, а кто-то бесцеремонно. В этой войне более 10 миллионов армий, каждая борется за «разблокирование» желаний. Мы добиваемся своего. И каждая наша победа – чей-то новорожденный гнев. А побеждать всегда не получается ни у кого. И вот мы уже общество очень сердитых людей.
В погоне за демократией и человеческим достоинством мы, похоже, забыли, что христиане – рабы Христа. Да, да, именно это унизительное слово. Бесправные рабы, выкупленные ценой крови. Надо об этом почаще вспоминать. Глядишь, в церкви сердитых людей поубавится.